Дорогие друзья!
В декабре мы с вами с нетерпением ждем Нового года, а многие готовятся к встрече Рождества Христова. Ожидание радости праздника освещает нашу жизнь самое темное время года.
Для меня декабрь всегда был и остается временем торжества дружбы и семьи. 10 декабря, в день моего рождения, для меня всегда есть повод встать рано, чтобы пойти на престольный праздник в наш больничный Знаменский храм, а потом приготовить дом, украсить стол и ждать родных. И они приходят. 10 декабря или в последующие дни, но я точно увижу самых дорогих и близких мне людей, получу весточки от тех, кто не смог в этот раз доехать, и мы обнимем друг друга на расстоянии и запланируем встречу на святках.
Дорогие мои! Уходящий год стал для меня особенным — я перестала быть внучкой. Моя бабушка Тамара отошла к Богу на руках своей единственной дочери — моей мамы. Бабушка несколько раз спасала меня — впервые еще до рождения. А потом, спустя 10 лет, настояла на моем крещении и организовала его. Бабушка — это вязаная одежка правнуков и мой большой и теплый «беременный» сарафан. Бабушка — это щи и вообще настоящий обед, а на Пасху — куличи и крашеные луковой шелухой яйца. Бабушка — это «надача» (как говорил кто-то из детей), то есть дом, куда всегда можно приехать с любой компанией и тебя ждут. Бабушка — это перевести часы немного вперед, чтобы не опаздывать, а собираться всегда с вечера. У нее в сумке всегда находилась конфетка, но рассчитывать на сладость и тем более клянчить не приходило в голову — она была строгой бабушкой. Ее сумки всегда были тяжелыми, ноги большими, с объемными венами, руки — теплыми. Моя поздняя седина — тоже в нее.
Последнее, чем удивила всех бабушка, – это мысль (просьба? благословение?), что мне обязательно нужно родить четвертого ребенка. Сережа родился уже после ее инсульта и потери речи и памяти. В те месяцы, когда болела Ксения, мы метались между ФНКЦ Димы Рогачева и бабушкой с Сережиком, фактически двумя младенцами, которых нельзя одних оставить дома. Они при этом прекрасно ладили друг с другом.
Даже когда она стала совсем слабой, слегла, то не переставала заботиться о нас. Научила и показала правнукам, что такое старость и немощь. А благодаря моей маме дети увидели и, надеюсь, запечатлели в сердце, настоящую любовь и заботу, с ее трудностями и ежедневными подвигами ухода за беспомощным человеком.
Во время войны на ней, 8 летней девочке, оставались двое младших, потому что прабабушка Марфа, дважды вдова, работала грузчицей, чтобы прокормить детей. Про военное детство, голод, комнату в бараке мало рассказывала, разве что про случай, как украли карточки, когда она хотела куклу купить. Тогда им пришлось идти пешком на другой конец Москвы к брату погибшего отца. Хозяйственная жилка, если она есть во мне, – это от нее. Бабушка прекрасно справлялась со всеми домашними «женскими» заботами и при этом работала долго даже после выхода на пенсию.
С больничным храмом ее связывала не только я, единственная внучка. В Первой Градской она в 19 лет родила маму. Здесь трудилась некоторое время, когда училась в школе рабочей молодежи. Отсюда приезжал ее причащать о.Николай, когда она совсем слегла. И отпевали ее в апреле 2021 тоже в больничном храме.
Свой день рождения я посвящаю больничному храму, которому сейчас очень нужна помощь. Многие из вас знают, что наши священники ежедневно дежурят в больницах, ездят на вызовы в любой конец города по просьбам страдающих людей, трудятся в «красных зонах». Их служение пациентам больниц и социальных учреждений, всех нуждающихся совершается бесплатно. Но богослужения в Первой Градской и 11 приписных храмах, зарплата клириков, требных сестер, регентов, технических специалистов – это около 40 000 в день.
В последнее время я выступаю сборщиком милостыни на содержание больничного храма. Но мне правда очень важно помочь ему выжить.
Сегодня я делаю это не столько ради дня своего рождения, сколько в память моей бабушки, 90 лет которой мы могли бы праздновать 9го января.
Подробнее о программе «Больничный храм»